Vindzor horse company

 

ПОЧЕСТИ,  ПОЛОЖЕННЫЕ  ФАРАОНУ,  ВОЗДАЮТСЯ  И  ЕГО  КОНЯМ

 

По верованиям  древних египтян, Рамсес  II  был  живым  воплощением бога Солнца, он правил Египтом на протяжении 66 лет 3200 лет тому назад и был одним из самых великих фараонов в истории этой страны.

Два войска столкнулись под стенами города Кадеш, города-крепости, чьи стены считались неприступными. Находился этот город в Северной Сирии. Битва при Кадеше продолжалась не более суток, но Рамсес проявил себя в ней с наилучшей стороны, и многочисленные надписи на глиняных табличках повествуют о ней как о великом событии.

Хетты сумели обмануть Рамсеса и отсечь его от войска, но он устремился на поле брани столь стремительно и яростно, что этим устрашил неприятеля. Он шесть раз бросался в атаку, полностью веруя в то, что в нем живет божественное начало. Однако многим, очень многим,он был обязан своему конюху Менне, заслонявшему его своим щитом и подававшему ему стрелы, а также силе и быстроте своих коней, столь же бесстрашных, как и их хозяин-полубог.

«Победа в Фивах» и «Довольный» - так звали двух жеребцов, впряженных в колесницу Рамсеса. Поводья от уздечек были обмотаны у него вокруг бедер, дабы оставить руки свободными, и фараон пускал стрелу за стрелой. Кони, слившись со своим господином в единое целое, не просто неслись галопом, а буквально летели по воздуху, давя трупы и переворачивая колесницы хеттов. Вскоре кони и воины двух враждующих сторон перемешались и полегли на поле битвы. Только кони фараона продолжали свой яростный бег.

«Это не человек!» - вопили в ужасе парализованные противники фараона.

После окончания битвы одержавший победу Рамсес поблагодарил своих коней и в знак признательности посвятил им стихотворение:

«Я одержал победу над тысячами и тысячами иноземных воинов один с моими  верными конями. Именно  в  них нашел я опору. Я сам  буду  кормить  их  каждый  день и буду взирать на то, как поглощают они пищу в моем присутствии. Именно они помогли мне, когда  мы оказались    в гуще битвы…»

Признательность  Рамсеса  не ограничилась лишь стихотворением и визитами на конюшни,  дабы  кормить там своих отважных «сотоварищей по оружию». Он  повелел лучшему мастеру царства отлить из золота перстень, на котором были изображены его два жеребца, стоящие у яслей (кормушки). Таким образом он считал, что, надев этот перстень на руку, он всегда будет с ними. Прошли века, и Мехмет-Али, правитель Египта, подарил этот замечательный перстень, найденный во время раскопок в Сахаре, в некрополе, посвященном богу Апису, изображавшемуся в облике быка, королю Франции Карлу Х. Сегодня он является одним из экспонатов музея Лувра. Так память об этих чудесных, несравненных конях прошла через века и вошла на страницы всеобщей истории, подобно памяти об их великом хозяине.

 

НЕУКРОТИМЫЙ,  УКРОЩЕННЫЙ  АЛЕКСАНДРОМ  ВЕЛИКИМ

 

Буцефал – конь Александра Великого, сына царя Македонии Филиппа, чье имя на греческом языке означает «друг лошадей». Эта история любви и дружбы между тем, кто в возрасте 22 лет одолел грозных персов, и его конем – быть может, самая прекрасная история в мире.

Буцефал был представителем наилучшей породы лошадей в Фессалии в той области Греции, откуда, по преданиям, были родом мифические  кентавры, эти сказочные создания с человеческими торсами и с конскими телами.

Буцефал, чья кличка в переводе с  греческого  означает «бычья голова» (вероятно, это   был намек на широкий лоб и на широкие, открытые ноздри), был вороной масти, с белой «звездочкой» во лбу. Глаза у него были разноцветные, один – черный, другой – карий. К тому же радужная оболочка глаз была окружена беловатой полоской; ростом он намного превосходил лошадей того времени.

Александр, происходивший из древнего греческого рода, родился в 356 году до н.э.; он был уверен в  своем божественном происхождении. Кстати, он всегда ложился спать, держа под рукой свиток пергамента, на котором была записана песнь из «Иллиады» Гомера.

Буцефал был столь норовист и необуздан, что никто не мог его укротить и сесть на него верхом. Александр, которому тогда было всего 12 лет, принял вызов. Он тогда уже не раз был участником сражений и славился умением превосходно ездить верхом. Он поклялся, что сумеет укротить жеребца. Он начал с того, что принялся изучать поведение огромного вороного коня, дабы найти его «слабое место». Он заметил, что конь боится собственной тени и теней людей, приближавшихся к нему. Заигрывая с конем и ласково трепля его по холке,  юноша сумел сделать так, что конь встал против солнца и не видел тени, а Александр в эту    минуту вспрыгнул ему на спину и вцепился в гриву; конь метался  из стороны в сторону, долго-долго скакал галопом, прежде чем вместе со всадником вернулся туда, где находился царь Македонии.

«Ты должен будешь создать свое собственное царство, сын мой – Македония слишком мала для тебя», - сказал царь, обладавший даром прорицателя.

С того дня Буцефал позволял слугам ездить на нем верхом, но без седла, когда же на него водружали царское седло и надевали царскую сбрую, только Александр мог сесть на него  верхом. Тогда жеребец  становился  на колени, чтобы  помочь  хозяину.

На протяжении почти 20 лет Александр и Буцефал сражались вместе. Одной из самых великих побед стала победа над Дарием Великим, царем персов, при Иссе в 333 году до н.э. Легендарная  пара расширила границы империи до Египта, где Александр основал город Александрию, а также дошла до Индии.

Но даже самые прекрасные истории имеют свой конец. И история дружбы Александра и Буцефала завершается, как того следовало ожидать, во время войны, а именно в ходе битвы у Гидаспа  (326  год  до н.э.), где на поле сражения сошлись армии Александра и Пора, правителя Пенджаба. Буцефал был смертельно ранен, но не позволил Александру пересесть на другого    коня и, собрав последние силы, привел своего царственного хозяина к победе. После завершения битвы Буцефал пал на землю и скончался от ран.

Александр  сожалел не столько о потере чрезвычайно выносливого коня, сколько о потере верного друга. В знак благодарности он повелел похоронить коня с воинскими почестями  и  заложить  рядом  с его могилой  город  Буцефалию.

 

ТОТ,  КОГО  КАЛИГУЛА  ЛЮБИЛ  ДО  БЕЗУМИЯ

 

Римские императоры часто питали к своим лошадям чрезмерную привязанность. Так, Луций  Аврелий  Вер вводил своего жеребца Волукра во дворец, а также покрывал его пурпурно-красной попоной (а ведь в Древнем Риме пурпурно-алый плащ мог носить лишь император). После смерти Волукра он приказал сделать из чистого золота его «портрет», дабы носить его на груди. Император Адриан довольствовался тем, что повелел поставить памятник  своему  любимому  коню  Борисфену.

Но самым экстравагантным из всех был Калигула. Он подарил своему коню Инцитатусу конюшню из мрамора, где кормушка (ясли) была сделана из слоновой кости. Настоящее чудо!  Там была и чаша из чистого золота, в которую наливали вино – ее подавали коню.

Накануне бегов на ипподроме или игр в цирке на улицы Рима отправлялись сотни солдат, дабы они довели до сведения римлян приказ сохранять тишину до утра, чтобы Инцитатус мог выспаться. Надо сказать, что в те времена уличное движение в Риме было столь интенсивным, что телегам с провизией было запрещено появляться там днем во избежание образования «пробок», так что они сновали по улицам Вечного города по ночам, производя жуткий шум. И вот ради  коня  римлян оставляли  без  продовольствия!

Пурпурная конская сбруя, украшенная драгоценными камнями, и жемчужные ожерелья, которые носил Инцитатус, были всего лишь малой частицей его личных сокровищ. Его хозяин подарил ему дворец, уставленный дорогой мебелью, где суетились многочисленные рабы. Он хотел, чтобы представители высшей знати приходили к его коню в гости, пили и ели за его столом и приглашали его коня в свои дома. Но и этого впавшему в безумие императору было мало! Калигула решил, что сенат должен назначить его жеребца консулом. Это было уже слишком!  Хереас, трибун преторианской гвардии, положил конец этому безумию, вонзил кинжал в грудь императора.

 

ЖЕРЕБЕЦ  -  ХОЗЯИН  СТЕПЕЙ

«Там, где пройдет мой конь, больше не вырастет трава»,  -  так говорил Аттила. Предводитель гуннов разорял Европу в начале первого тысячелетия нашей эры на протяжении 18 лет. Если трава все же и проросла там, где промчались бешеные орды, то народам, подвергшимся кровавой бойне, понадобилось гораздо больше времени, чтобы восстановить    свои силы.

Сын  Мундцука, предводитель  гуннов,  Аттила  сменил  отца  в  434  году. Тогда он присвоил себе титул «Чень-Ю», что означает «Хан, сын неба». На протяжении многих веков гунны, бывшие всего лишь одним из племен, населявших Великую степь, почитали божество Тенгри, «Великое вечное небо»; они считали, что именно это божество подарило им лошадь, чтобы покорить мир.

С незапамятных времен народные сказители у костров передавали из уст в уста рассказ о сказочном мече бога войны. Он выпал из божественной руки, и вот теперь он ждет, когда  человек с горячим сердцем найдет его и сделает его господином  всего  мира

И случилось так, что именно Баламер, любимый жеребец предводителя гуннов,нашел след сказочного лезвия, сделав таким образом своего хозяина-всадника непобедимым. Гунны уверовали в то,что благодаря разуму коня их предводитель стал земным воплощением божественной  сущности и абсолютным  повелителем  степей.

Легенда конечно же утаивает, что все это было мистификацией, организованной самим Аттилой, но, как бы там ни было, никто не мог бы оспаривать у него звание вождя и титул «Сына неба». Надо признать, что в ловком ходе проявился талант, если не гениальность Аттилы, потому что такая цепь событий выглядела в глазах его соплеменников тем более убедительной,  что они не мыслили  своего  существования  без  лошадей.

Аттила одолел правителей многих стран Запада и Востока, разорил Галлию, затем – Италию. Вся мощь его власти сосредоточивалась в его коннице. Именно Баламер, любимый конь, помог ему добиться признания его божества.

 

ХРАБРЫЙ  СКАКУН,  ОТОМСТИВШИЙ  ЗА  СИДА

 

Тридцать лет Бабьека был верным скакуном героя испанской Реконкисты Родриго (Руя) Диаса де Бивара, более известного в литературе под именем Сида Кампеадора (Сид – производное от аль-сеида, что на арабском языке означает «господин», а «Кампеадор» - «прославленный  воин»). Родившийся в 1043 году в Бургосе, в Кастилии, Сид вошел в историю    как  освободитель  города  Валенсия, которым  более четырехсот  лет  владели  мавры.

Бабьека был мощным жеребцом андалузской породы, белой масти; подарил его Родриго Диасу де Бивару его крестный отец, священник. В те времена священники и монахи в Испании занимались разведением лошадей. И Сиду было предложено выбрать себе лучшего жеребенка. Но он выбрал себе того, которого его крестный считал далеко не лучшим и не самым умным. Крестный, разочарованный выбором Сида, назвал своего крестника «бабьекой», то есть глупцом, и эта кличка была дана вроде бы хилому, слабенькому жеребенку, которому предстояло превратиться в чрезвычайно мощного боевого коня. Послушный и очень ловкий, проявлявший  то благородство, что свойственно лучшим представителям андалузской породы, когда они предстают  перед  быком  на  корриде, Бабьека  стал великолепным  скакуном.

Он носил своего хозяина во всех знаменитых битвах и всегда приносил его к победе, вплоть до того ужасного дня 1099 года, когда в осажденной маврами Валенсии, смертельно раненный, тот принял решение биться до конца и приказал привязать себя к седлу, дабы в последний раз повести свое войско в бой. Враги не должны были знать о кончине Сида. Итак, мертвый дон Родриго сидел в седле верхом на Бабьеке, с привязанным к одной руке щитом, а к  другой  –  мечом,  воздетым  вверх.

Бабьека сам, один, ровно в полночь повел молчаливое, облаченное в белые одежды войско к лагерю неприятеля.

В ту ночь владычеству арабов пришел конец. Бабьека отомстил за всадника, которому он служил. Он более не дал никому сесть себе в седло и умер два года спустя.

 

ПАЛАЧ  НЕ  ПО  СВОЕЙ  ВОЛЕ

 

Иван Степанович Мазепа, родившийся под Киевом в 1644 году, вошел в мир легенд благодаря его коню. Он в юности служил пажом короля Польши Яна Казимира II и был застигнут на месте преступления одним польским дворянином в ту минуту, когда соблазнял его жену. Жесточайшая пытка, к коей Мазепа был приговорен, сделала его знаменитым на все времена.

Итак, Мазепу, обнаженного и вымазанного в смоле, привязали к спине необъезженного коня, и тот, до смерти напуганный столь странным всадником, понесся галопом по просторам Польши и Украины, где и нашел свою смерть от  изнеможения. Мазепа же лежал на спине мертвого коня почти сам бездыханный, когда его нашла молоденькая казачка.

Пара, составленная из осужденного на мучительную смерть Мазепы и его коня, обрела бессмертие, она вдохновила художников всей Европы на создание шедевров. Шассерио, по примеру Буланже и Верне (1827), написал на основе этого сюжета великолепное полотно (в 1853 году). Лорд Байрон  создал чудесную поэму, а Виктор Гюго в цикле «Восточных мотивов» сравнил скачку  Мазепы с воодушевлением, охватывающим поэта, на которого внезапно снизошло вдохновение.

Мазепа, подобранный казаками, поступил на службу в казачье войско и в 1687 году был избран гетманом. Петр Великий, российский государь, поручил ему охранять границы России        от татарских набегов, но в 1708 году Мазепа предал его, став на сторону Карла XII, короля   Швеции, посулившего признать независимость Украины. После того как Карл XII и Мазепа потерпели  поражение в 1709 году в сражении под Полтавой, они укрылись в Бендерах, под защитой турок. Осознав, что все потеряно и что он ничего не сможет сделать для независимости своей родины, Мазепа принял яд.

Бартабас, сегодня воспевающий лошадь так, как воспевали в Средние века Прекрасную Даму, создал на основе этого сюжета фильм во славу необузданного скакуна.

 

ДВАЖДЫ  ОБОЖЕСТВЛЕННЫЙ  ИНДЕЙЦАМИ

Когда испанские мореплаватели ступили на берег Американского континента, лошадей там не было уже около восьми тысяч лет. В истории завоевания этого континента европейцами лошади сыграли в каком-то смысле решающую роль. Индейцы очень боялись мести одного из своих главных богов, Кецалькоатля или Пернатого Змея, и потому пришли в ужас, увидев этих странных животных, лошадей. Эрнан Кортес, победитель ацтеков и покоритель Мексики, кстати, однажды сказал: «После Господа мы более всего обязаны нашей победой лошадям».

Кортес прибыл в Мексику в 1519 году. Ему потребовалось три года, чтобы сокрушить империю ацтеков и стать генерал-губернатором Новой Испании. Испанцы, восседавшие верхом на лошадях, наводили на индейцев ужас. Их заросшие волосами лица (они носили бороды) только усиливали страх. Лошадей в Америке не знали, а потому всадников и скакунов индейцы воспринимали как единое целое, как существо, представлявшее собой получеловека-полуживотное, к тому же извергавшее огонь из длинных палок (то есть из мушкетов).

Итак, шел 1519 год. Кортес прибыл в Мексику во главе войска из шестисот человек и шестнадцати лошадей, из них одиннадцать жеребцов. Так вот, три из них, с пятнистыми шкурами, стали прародителями породы, которую сейчас называют аппалуза, а также некоторых других американских пород. Один из жеребцов, абсолютно вороной масти, по кличке Эль Морсильо, был личным конем Кортеса. Пять лет спустя Эль Морсильо серьезно поранил ногу и не мог более следовать за отрядом конкистадоров. Кортис поручил его  заботам  жителей  территории  современного  Гондураса,  пообещав  вернуться за конем.

Индейцы же ведать не ведали, как следует ухаживать за лошадьми. Желая вымолить милость богов, они поместили коня в храм и стали ему поклоняться, как божеству. Жрецы приносили ему дары: фрукты и кур. К несчастью, их добрых намерений было мало для того,  чтобы  как-то компенсировать  последствия, порожденные  их невежеством.

Эль Морсильо превратился в собственную тень. Он быстро покинул этот мир, оставив индейцев в великой печали и растерянности. Они не знали, что делать, что сказать белому человеку, когда тот вернется. Однако Кортес так никогда и не вернулся. Индейцы решили поставить статую умершего божества. Эль Морсильо стал богом грома и молний по имени Тцуинчан. Как ни странно, индейцы, не ведая о том, последовали примеру древних греков, в мифологии  которых  Пегас,  поднявшийся  в  небеса,  приносил  Зевсу  молнии  и  раскаты  грома.

Наступил 1697 год. Новые полчища испанских  завоевателей высадились на полуострове Юкатан. В обозе этого войска находилось «последнее оружие», которое способствовало завершению дела, начатого конкистадорами: покорения и истребления индейцев. Называлось  это  «оружие» миссионерами.

Два монаха-францисканца, отец Орбьета и отец Фуэнсалида, нашли в Гондурасе статую бога Тцуинчана, то есть Эль Морсильо. Будучи ревностными служителями церкви, монахи поспешили разрушить статую языческого божества, чтобы побыстрей обратить дикарей в христианскую веру. Дважды покинутый своими, дважды обожествленный индейцами, Эль Морсильо обрел бессмертие после смерти, находя свое продолжение во множестве американских пород лошадей, которые на деле стали истинными покорителями  заокеанских земель. Они подарили индейским племенам обширные прерии Северной  Америки  и  пампасы  Южной.

 

БЛАГОРОДНЫЙ  СЛУГА

Выходец из самой родовитой конской аристократии, Копенгаген почти 25 лет был боевым спутником одного из самых великих английских полководцев, герцога Веллингтона. Копенгаген был представителем породы чистокровной верховой, или английской скаковой, столь почитаемой в начале XIX века; в нем еще очень сильно ощущалась кровь чистокровных арабских  скакунов.

Всю жизнь Копенгаген вел себя так, как подобало вести себя настоящему боевому коню, гордому жеребцу, осознающему свое высокое предназначение и благородное происхождение. Его мать, леди Кэтрин, сама ходила под седлом, служа одному из известнейших героев Британской империи, генералу Гросвенору, во время битвы у стен Копенгагена (название этого города и было дано в качестве клички ее сыну, предопределив его судьбу – стать боевым конем). Копенгаген, любивший приветствовать солдат громким ржанием, не терпел, когда к нему подходили слишком близко и начинал брыкаться. Однажды такие прыжки едва не стоили жизни его хозяину, который вылетел из седла и упал под копыта скакуна; только случайность помогла ему  уцелеть.

Копенгагену  было  четыре  года,  когда  герцог  Веллингтон  купил  его  в  Испании, в  1812 году. Он ездил на нем на протяжении всей военной кампании на Иберийском полуострове. Но самым блистательным подвигом коня было его участие в сражении при Ватерлоо. В тот достопямятный день 15 июня 1815 года два гиганта всемирной истории  сошлись  в  жестоком  поединке,  восседая  на  своих  скакунах;  Веллингтон  одолел  Наполеона.

Веллингтон говорил о своем коне: «Разумеется, могут быть лошади и более быстрые, и более  изящные, но по выносливости и по горделивости осанки я никогда не знал ему равных».

Когда в 1836 году, в почтенном возрасте, 28 лет отроду, Копенгаген умер, он был похоронен с воинскими почестями на землях герцога, в его поместье в Гемпшире. В Лондоне под деревьями Гайд-парк-Корнер возвышается сегодня бронзовая статуя Копенгагена, на   котором  восседает герцог Веллингтон.

 

ЛЮБИМЫЙ  КОНЬ  ИМПЕРАТОРА

 

Маренго был всего лишь одним из 130 личных коней императора Наполеона. Но, похоже, этот небольшой жеребец арабской породы, белой масти, стал любимцем великого человека. Он попал во Францию после египетской кампании в 1799 году и в 1800 году получил свою кличку в честь сражения, в ходе коего победоносный полководец восседал у него на спине.

В действительности Маренго в чем-то походил на Наполеона, и наоборот: оба были небольшого роста, но отчаянно смелы; оба были неутомимы и обладали чрезвычайно редкими особенностями организма, а именно Наполеон мог спать по три часа в сутки и диктовать несколько писем одновременно, а Маренго мог скакать галопом пять часов подряд.

Маренго был под седлом Наполеона в битве при Аустерлице в 1805 году, под Ваграмом, под Йеной, а также унес его и от той гекатомбы, в которую превратилось отступление французов из России в 1812 году. Служить августейшему всаднику – задача не всегда приятная. Случались и неприятности, как, например, в тот день, незадолго до полнейшего разгрома, когда Маренго поскользнулся на обледеневшей дороге, из-за чего император упал, а вместе с ним упал и моральный дух его войска, ибо солдаты и офицеры увидели  в  этом  падении  дурное  предзнаменование.

Сражение при Ватерлоо (15 июня 1815 года) было последним, в котором участвовала знаменитая пара. Маренго был «взят в плен» англичанами, отправлен в Англию и продан генералу-гренадеру Ангерштейну. Конь честно и достойно носил в седле всадника-англичанина  до  27 лет, а потом  жил  на  покое в конюшне.

Затем началась посмертная «жизнь» Маренго. Его скелет был помещен в Национальный военный музей, а одно из его копыт, превращенное в табакерку, было подарено генералом Ангерштейном офицерам-гвардейцам. Вот что означает величие и падение сильных мира   сего…

 

РАССТРЕЛЯН  ЗА  СОПРОТИВЛЕНИЕ

 

Ирис XVI был любимым конем маршала Леклерка де Отклока. История этого коня с того самого момента, как к нему всей душой привязался знаменитый воин, вплоть до его  неожиданной гибели в 1940 году, просто удивительна. Их первая встреча произошла в 1936 году. Будущий маршал, принявший имя Леклерка в тот период, когда он присоединился к генералу де Голлю, тогда был всего лишь капитаном Филиппом  де Отклоком и командовал кавалерийским эскадроном Специальной Военной школы Сен-Сира. В начале года его взгляд привлек к себе странный конь: очень живой, игривый, легковозбудимый, с излишне вытянутым крупом, Ирис XVI не был, если уж говорить честно, идеалом красоты. Однако Филипп де Отклок выбрал именно его и спустя несколько месяцев характер коня проявился в полной мере.

Так как капитан де Отклок был довольно высокого роста, то в скачках на Ирисе XVI  в качестве наездника выступал не хозяин, а капитан де Ла Ори, один из его друзей из Сен-Сира, тоже один из лучших наездников школы. Ирис XVI показал себя во всем блеске на ипподромах Мезон-Лаффита и других французских городов. Этот замечательный рысак обходил своих соперников на финише на несколько корпусов и почти всегда побеждал. Семь последовавших одна за другой побед стали венцом его спортивной карьеры и заставили всех признать его конем, не знающих себе равных. Выступали на нем всегда на скачках военные из Сен-Сира, а капитан де Отклок, принятый в Высшую военную школу в Париже, ездил на своем скакуне верхом  по  воскресеньям.

Когда три года спустя началась Вторая мировая война, Ирис XVI, слишком   прославленный, чтобы быть «мобилизованным», или слишком капризный, чтобы стать боевым конем, оставался в своем стойле в одной из конюшен Сен-Сира, вплоть до того дня, когда 13 июня там не появилась одна из кавалерийских частей германской армии. Командир   этой части потребовал, чтобы ему показали великолепного Ириса XVI, одержавшего верх над его собственной лошадью на скачках в 1939 году. Однако конюх, к которому обратился немецкий офицер, с  большой  неохотой  отправился  выполнять  его  просьбу.

Далее свидетели утверждают, что не то сам немецкий офицер, не то кто-то из солдат взялся привести знаменитого коня. Пугливый жеребец вроде бы проявил покорность и настроен был мирно, но когда он переступил порог конюшни, то свалил человека, ведшего его под уздцы, лягнув его. Тот упал замертво. Реакция немцев была мгновенной и беспощадной. Ирис XVI был расстрелян взводом солдат-пехотинцев. Он умер как герой, совершивший акт сопротивления. Узнав эту историю много лет спустя, маршал Леклерк де Отклок сказал: «Он был таким же ярым патриотом, как и его хозяин».

Некоторые детали, связанные с этим конем, забыты, потому что теряются в тумане времени, другие же еще сохраняют в памяти и укрепляют его репутацию жеребца норовистого, буйного. Так, иногда поговаривали о том, что именно Ирису XVI маршал обязан своей хромотой, приобретенной вследствие падения из-за того, что жеребец резко отскочил в сторону  в 1936  году  и  у всадника  была  сломана  берцовая  кость.

Описания коня, сделанные очевидцами, порой противоречат друг другу. Так, некоторые говорят, что он был пегий, другие – рыжий. Изображений Ириса XVI почти не сохранилось. Единственным достоверным его «портретом» можно считать картину, которую капитан де Отклок заказал в 1939 году художнику Андре Маршану, очень известному в то время в кругах любителей конного спорта. Конь на ней изображен в момент выгула в открытом манеже Сен-Сира. Сейчас эта картина хранится у сына маршала Юбера Леклерка де Отклока.

По материалам книги Мариам Баран «100 легендарных лошадей»